Формозов А.Н. Снежный покров в жизни млекопитающих и птиц. Зимние дневниковые записи разных лет. III. Зимовка насекомоядных и мелких грызунов (Подмосковье, 1945-1971 гг.)
Формозов А.Н.
Снежный покров в жизни млекопитающих и птиц
Из-во МГУ. 1990 г.
III. Зимовка насекомоядных и мелких грызунов
(Подмосковье, 1945—1971 гг.)
Землеройки
8/XII 1947 г. Софрино. Под елями снега нет, местами гололедка (кольцом под периферийной частью кроны). В кустарниках высота до 20—30 см — у кустов, на которых корка висит и не дает оседать снегу. Тут же в стороне от кустов 14—18 см. Под висячей коркой обнаруживаются пустоты и рыхлый зернистый снег. На озимях от 0 до 20—25 см (в бороздах); корка до 3,5 см. Местами снег сплошь смерзшийся в монолит с землей (толщина таких насквозь промерзших пластин 6—16,5 см). Много воды в понижениях и на полях. Оттепель 27/Х, обусловленная поступлением относительно теплого морского полярного воздуха.
В молодняках и на вырубках тянется бесконечная сеть следов бурозубок, особенно малых, реже обыкновенных и рыжих полевок. Все мелкое население пришло в движение при заливании водой поверхности почвы. Никогда я еще не видел таких длинных следов (рис. 64).
Рис. 64. Ходы малой землеройки в верхнем слое снега на высоте 10 — 16 см от земли
Оттепель с дождем, промочившим снег, который потом обледенел, «проявила» эти ходы — сделала их заметными. 8/ХII 1947 г. Талица, ст. Софрино Московской обл.
Вся зима очень теплая с чередованием снегопадов, похолоданий и очень сильных оттепелей. Снег промерз весь донизу.
6/III 1949 г. Софрино. В ночь со 2 на 3/III была сильная метель. Снег лег на наст крайне неровно: большие надувы на опушках, в оврагах и у щитов железной дороги; есть карнизы.
В то же время почти голая зябь (комья земли) и хорошо видно местами жнивье озимой ржи. Вероятно, в связи с сильным промерзанием много и часто бегают обыкновенные землеройки. Там, где не передувало, целые узоры следов и тропы довольно длинные. Зверьки часто ходят под елями, где опад хвои.
Вечером застал обыкновенную землеройку на дороге у расклеванного конского навоза.
6/I 1956 г. Зеленоградская — Фомкино
В лесу много следов (и довольно длинных) обыкновенной и малой землеройки под елями со следами опадания кухты и под березами, на которых кормились чечетки. Видимо, у них неплохое чутье, так как делают прикопки через трехсантиметровый слой рыхлого снега к погребенному им участку с осыпавшимися семенами березы. Следы рыжих полевок короткие, так же как и у обыкновенной полевки.
25/II 1956 г. Зеленоградская — Фомкино. Сильные морозы, державшиеся в январе и почти весь февраль, загнали всю звериную мелочь под снег. На 10 км маршрута за день (хотя солнечно и всего около —5°) только один короткий следок малой бурозубки. Мороз отучил их лазать поверху.
Землеройки, полевки и нередко и тетерева во второй половине зимы закапываются часто в вершинах занесенных снегом елочек. Там всегда много пустот.
9/ХII 1959 г. Зеленоградская — Фомкино
Много следов землероек. На подсчитанные (в начале экскурсии) 32 следа малой землеройки насчитал 11 следов обыкновенной бурозубки. У последней все следы коротки, несколько длиннее по краям сырых лесных луговин с кочками.
У малой бурозубки в ельниках дорожки местами довольно длинные, но часто 1—1,5 м — между лазами под снег и в землю или под комли. Нередко на дорожке много стежек. Видал одну дорожку похожую на ковер, при длине 1 м, ширина была 40 см с десятками следов туда и обратно. Видимо, часть бурозубок оседла или, наоборот, есть ходовые места для многих зверьков. У рыжих полевок (8 встреч), напротив, только короткие стежки от норы к пню, и т. п. Выселения и кочевок нет. У обыкновенной полевки видел только один след выселения у речки, а на лесных полянах короткие перебежки и отдушины.
6/II 1971 г. Зеленоградская. После оттепели и сильного снеготаяния в последние дни января подморозило, а в первые дни февраля стоит слабо морозная погода. В лесу много следов землероек (обыкновенной и малой), видел около десятка, часть следов длинные, как при выселении или бегстве. Следы идут почти прямиком с малыми зигзагами. Из промеренных один след обыкновенной бурозубки тянулся на 162 моих шага (по 80 см) от комля к комлю елей и от одной группы елочек к другой (ушла под снег у комля). Другой след в том же еловом лесу длиной 48 шагов вышел из группы елочек и ушел в снег в другой такой же частой группке.
Крот
20/XI 1946 г. Софрино. Земля везде сильно промерзла, особенно на открытых местах. Копать приходится ножом, да и то трудно, но кроты ее прокапывают: я видел в пяти местах свежие кучки над снегом и несколько кучек, взломавших и приподнявших снег. Под вечер у одной свежайшей кучки обнаружены новые (сегодняшние) ходы крота. Интересно, что крот 7 раз забивал вскрываемый нами ход.
8/ХII 1946 г. Софрино — Никольское. Кроты еще выбрасывают свежие кротовины на снег; видел это трижды, причем одна, еще «теплая», представляла собой пробку на месте, где лиса сделала прикопку к ходу крота.
29/XII 1946 г. Софрино — Никольское. Все следы обыкновенных полевок идут в кустарниках по канавам, или в оврагах по склонам, где уже много снега, или по опушкам леса и в самом лесу. Следы длинные, набродов много, но в поле их совсем нет. Кроме того, один след крота встретился в кустах, на кочковатом месте. Крот вышел на поверхность, прошел около 150 м лесом, вышел в поле (на зябь), где наколесил около 350 м и вернулся опять в лес. 16 раз на этом маршруте пытался закопаться, из них 4 раза в лесу и 12 — в поле, но вновь выходил на поверхность. Из этих 12 случаев только в двух он ушел под льдистую корку, а в 10 — в мягкий снег. На овсяной стерне проложен длинный (не менее 250—300 м) и очень путаный след водяной крысы. Картина, явно говорящая о неблагополучии.
9/IV 1950 г. Софрино. За зиму кроты насыпали много кучек земли и земляных валиков. Есть полный ряд переходов от обычных куч к звездообразным. Много ходов кротов в снегу (в толще сугробов) на разной высоте от земли: они широки и часто запачканы землей; гуще близ низинок, сильно перекопанных. Другой тип следов — это ямочки, прикопки в дерн, подстилку и мох, создающие сильную «взъерошенность» покрова.
Снежные норы полевок уже, чем у кротов, в них много помета, они окрашены мочой. Сеть менее густая, чем у крота. Еще более узкие и легко «рвущиеся» снежные ходики (входит указательный палец) оставляют землеройки. Особенно густая их сеть в разных ярусах толщи снега под кронами елей и сосен, где много опавшей в снег хвои. Тут все сильно минировано.
29/IV 1960 г. В снегу часты ходы кротов и землероек. На обнажившихся местах много следов работы кротов: а) на мшистых участках, например на поляне с сосновыми посадками, где весь мох источен короткими прикопками в его глубину, весь взъерошен на расстоянии многих метров; б) в сырых ельниках, в пониженьицах, где много мертвой подстилки и гумуса, масса коротких конических луночек (до 10—12 на 1 м2) прямо вниз в гумусовый слой (за червями?). В долине с ручьем, где, видимо, на заболоченном участке сказывалось прогревание почвы водой, большие выбросы гумусированного слоя: следы закапывания в глубину.
Зима 1967/68 г. Зеленоградская. Зима многоснежная, но относительно мягкая.
Предшествующие лето и осень — засушливые. Видимо, это сказалось не только на летне-осенних перекочевках. Влияние засухи стало особенно наглядно весной, когда обнажились следы зимней деятельности зверьков. Лес выкачивал всю дождевую влагу, и сыро было только на лужайках, в лесных окнах и на полянах. Видимо, там сосредоточились черви и кроты всю зиму перепахивали именно эти места: здесь множество неглубоких ходов, сплетающихся в густую сеть, и выбросов. На луговине, наклонной к канаве, блюдцеобразная впадина размером примерно 2x6 м (12 м2) за зиму перекопана, покрыта мелкими земляными выбросами на 98%, а есть и гораздо большие площади (сотни м2), перерытые тоже в очень сильной степени. Вероятно, можно найти корреляцию между массовой гибелью молодых елок за последние годы и изменениями в размещении и жизни кротов.
Серые и лесные полевки
2/ХП 1945 г. Софрино. Заметил, что свежий снег плохо держится на насте ранних выпадок, его гонит ветром. В лесу всего 2—3 см снега, на полях 6—8, а в канаве и у кустов вдоль опушек уже намело до 35 и даже 40 см. Следовательно, при ветре отличия в высоте покрова возникают очень быстро и полевки тотчас же могут определить места, благоприятные для зимовки. Днем в лесу слышал, как зверек скребся в насте под елкой.
23/XI 1946 г. Софрино. Серые полевки идут под снегом с полей к лесным опушкам (вырубкам). В 5 местах на луговине между жнивьем и кустами края леса видел прикопки сорок в снегу на коротких провалах в ходах. Снега в бороздах до 35 см, на жнивье 5—6.см, а на озими 1—3. К опушкам надуло!
16/IV 1947 г. Софрино. Дорога по железнодорожной ветке. Поля в основном освободились от снега, сохранившегося только местами в низинках и на склонах.
В лесу же снега много, особенно на полянах среди мелких елочек. Под большими елями снега нет. Вытаяли околокомлевые пятна. По склону насыпи, где сохранился снег, серые полевки держатся под ним. Вероятно, они переселились сюда с залитого водой поля и болотца, примыкающего к насыпи.
Верхняя часть склона уже освободилась от снега, и на границе со снегом видно, что все дерновинки освободившейся травы подстрижены полевками. Полевки сгрызают всю прошлогоднюю ветошь, которая толстым слоем лежит тут же, и добираются до свежих зеленых ростков. На всех дерновинках они подстрижены ровной щеткой.
В толще снега найдено одно зимовочное гнездо: часть полевок зимовала здесь, устраивая гнезда в местах с самым высоким снежным покровом. На полях зимовочных гнезд немного.
На овсяном поле приблизительно на 200—300 м пути (в полосе шириной около 30 м) нашли семь отдельных гнезд и два гнезда на расстоянии 5 м друг от друга (одно маленькое, другое большое) всего девять. Одно гнездо было в 2 м от нор (колонии полевок). Гнездо в понижении, сантиметров на 30 ниже места, где были норы. Часть гнезд определенно приурочена к низинкам или небольшим ямкам. Эти гнезда невелики по размерам и сейчас совершенно мокрые. Другие гнезда, расположенные на буграх, грядках или других возвышениях, отличаются большими размерами и совершенно сухи. Из шести гнезд три было в понижениях, а три на буграх. Под тремя из них ледяной «фундамент».
Рис. 65 Ходы (дорожки), выгрызенные обыкновенной полевкой в мертвой травяной подстилке и верхнем слое дерна за зиму 1947/48 г. Поселение с тремя гнездами
Вся площадь, покрытая сетью ходов 35X8—10 м. Зарисован участок длиной 25 м,
тотчас после таяния снежного покрова.
11/IV 1948 г. Выгон у ст. Софрино
10/ХII 1950 г. Осень была затяжная, мягкая, временами дождливая. Чередовались оттепели и заморозки. Под снегом обстановка теперь такая, что полевки охотнее бегают поверху. Много следов по опушкам, больше всего на клеверищах. На ржаном жнивье на участке 150X3 м 22 отдушины. Земля мерзлая, лиса роет только снег.
20/ХII 1950 г. Софрино. Следы выселения обыкновенной полевки. 1) Вниз по скошенному клеверищу. Сначала минировала в рыхлом слое, лежащем поверх наста (3 м), далее 54 м поверху. 10 раз пыталась зарыться, но не пускает льдистый старый снег. Сделала одну петлю. 2) Почти прямолинейный ход от клеверища на луговину к речке (50 м). На этом пути 6 попыток зарыться. Не дает наст.
26/IV 1952 г. Софрино. На опушке лиственного леса за с. Талицы вскоре после схода снега нашел вершину срубленной осины, сильно объеденную полевками.
В 3,5 м от зимнего гнезда, видимо в тупичке снежного хода, вытаял склад из обрывков верхушек ветвей осины с почками. 44 кусочка ветвей (длиной от 2 до 7 см) и 5 почек осины представляли собой запас весом 14,5 г, слегка уже подсохший. Вероятно, часть ветвей лежала на снегу или в верхних его слоях, а оттуда в заготовленном виде и была унесена вниз. Снег был до 80 см высотой.
Судя по очень большому скоплению экскрементов, полевки жили тут долго. Доказательство того, что эти веточки не просто обрезки, «отход», в том, что тупичок был наполнен очищенными обрезками. У тонких ветвей полевки сильно объедают и древесину.
Вообще следов обыкновенной полевки мало, видимо, гололедка первой половины зимы была губительна. Оценка в баллах 0—1. Повреждений ветвей почти нет.
19/IV 1953 г. р. Нерль, Переславский р-н Ярославской обл. Осенне-зимнее подтопление выживало полевок (пашенную и экономку) с заболоченных низин на холмы, причем в мелколесьях (особенно с бедной травой) они нанесли огромный урон молодняку, обглодав кору стволиков на высоту до 50—75 см, чаще отступя от комля на 10—15 см из-за слоя жесткого оледенелого снега! (Клестовые шишки и здесь крайне погрызены полевками.) Видел и осинки, поеденные несомненно рыжими полевками (мелкий помет).
На опушке, где идет сильный сток, следы оседлой рыжей полевки: живет в кочках у основания берез, елей и пней. В одну сторону из-под комля идет след длиной 5 м, а между двумя пнями следы короткие, 1,5—2 м, в 4 свежих стежки!
Видимо потому, что гнезда рыжей полевки всегда расположены выше земли, подтопление для нее не столь опасно, как для обыкновенной полевки.
31/XII 1962 г. Зеленоградская. Запоздалые и хорошие снегопады наконец-то накрыли землю рыхлым легким покровом. Сегодня на дачном участке снег от 27 до 31, в среднем 27 см. Верхний слой 20—21 см очень рыхлый; нижний плотный, смерзшийся, зернистый, выкалывающийся иногда плитками, похож на притертую корку (местами вмерзли в нее листья опавшие и листья злаков).
Сегодня заметил следы минирования снега обыкновенной полевкой по всему участку. Она, видимо, вселилась с луговины у речки, так как там наледь. В основном шла в толще рыхлого снега (до 10—15 м), затем перебежка поверху 5 м (с частыми «нырками») и снова, после поворота под прямым углом, ход под рыхлый снег, но поверх плотного. В последнем тоже есть ходы, но, видимо, своих, оседлых обыкновенных полевок.
26/II 1967 г. Зеленоградская. Много следов малой землеройки, изредка рыжей полевки и часто переходы обыкновенной полевки. Один ее след на просеке высоковольтной линии метров 250 по прямой по целине без укрытий, где слегка припорошенная ветровая «доска». Потом свернула в лес, прошла тоже по прямой метров 50, направилась к травянистому участку и зарылась там. Одну такую путешественницу на дороге, идущей просветом между спелым лесом и сосновыми посадками, поймал, видимо, мохноногий сыч (размах крыльев 40—44 см).
9/IV 1967 г. Зеленоградская. Теплый солнечный день. Сомкнутый ельник. Ходить всюду легко. Чем ближе к опушке, тем чаще сеть ходов полевок и кротов: на почве и в толще еще оставшегося снега. Особенно перерыта вся полоса леса 200 м шириной, примыкающая к полю, осенью поднятому под зябь.. Видимо, это результат осеннего переселения. На луговинах у края леса множество луночек: прикопок и участков с взъерошенной травой — все это следы зимней кормежки обыкновенной полевки.